Двери во внутренние помещения распахнулись, и звуки в гостиной разом заглохли, попрятавшись по углам, как сметенная веником паутина.

Алан Блэкланд вышел к гостям в сопровождении всей семьи. Дети стояли за спиной отца, а супруга — по левую руку. Справа же встала Агата, сейчас смотрящая строго поверх голов гостей.

— Дамы и господа! — хозяину дома не приходилось повышать голос, так как в помещении по-прежнему действовало подавление. — Я чрезвычайно рад приветствовать вас всех на этом празднике. Эти три дня очень важны для нашей семьи, и мы рады разделить это прекрасное время со всеми вами.

Народ слушал со всем возможным вниманием.

— Но прежде чем начать наш праздник, — продолжил речь Блэкланд, — я хочу поприветствовать нашего дорогого гостя и будущего родственника. Йохан Зальц, для нашей семьи честь принимать вас в нашем доме.

Толпа раздвинулась в стороны, создавая коридор между входными дверьми и проходом во внутренние помещения поместья. Высокий худой мужчина с легкой седой щетиной и стянутыми в пучок снежно-белыми волосами шагнул вперед и слегка кивнул всем сразу. За его спиной стояла более молодая копия графа Огонвежа, очевидно, жених Агаты.

Я почувствовал легкое покалывание в руке, за которую меня держала Салэм, и чуть скосил глаза в ее сторону. Искоренительница слегка поджала губы, глядя на равного ей по титулу мужчину. Очевидно, здесь тоже была какая-то своя история. Что-то не поделили ставленник Равена Второго и Саломея фон Ней.

— Алан, Ингрид, — пройдя по созданному гостями живому коридору, важно кивнул граф сухим, напоминающим треск сучьев голосом. — Благодарю за приглашение. Однако сразу же скажу, что дела, увы, не позволят мне задержаться на все три дня.

Судя по лицу хозяина дома, это обстоятельство нисколько его не расстроило. Наоборот, я был готов поспорить, он прекрасно был осведомлен об этом обстоятельстве.

— Как раз по дороге к вашему поместью я получил послание из Херцштадта, — пояснил под взглядами гостей Зальц, — меня и присутствующую здесь графиню Гироштайна ждет королевский совет.

Он вытащил два одинаковых конверта. Один был вскрыт, второй запечатан клеймом Равенов. Йохан повел глазами, и мгновенно возникший рядом слуга подставил серебряный поднос, куда граф и положил приглашение совета.

— Но мой сын и будущий супруг вашей дочери, само собой, проведет это время с вами, — закончил он речь, и молодой человек шагнул вперед. — А теперь, полагаю, нам пора перейти к причине этого приема?

Барон склонил голову.

— Прошу в главный зал, дорогие гости.

Тем временем слуга дошел до Салэм, и та приняла конверт с таким видом, будто ей из столицы пишут каждый день. Впрочем, судя по взглядам, которые кидали на нее присутствующие, никто в этом, кажется, и не сомневался, ведь графиня Гироштайна заняла родовое гнездо с подачи Равентурм.

Народ потянулся вслед за хозяином дома, а я накрыл пальцы женщины на своей руке.

— Читать не будешь?

— Я и так знаю, что там написано, — качнула она головой, едва открывая рот для ответа.

— Ну что ж, могу лишь пожелать приятной поездки, — подвел я итог этому разговору, понимая, что лезть в ее дела мне не с руки.

Обещание сделать меня магистром — это всего лишь слова. Пока что я не вижу, чтобы за Салэм действительно было влияние и сила. К тому же она из соседнего графства, а я подчинен Огонвежу. И в случае чего присутствующий тут Йохан может просто запретить мне что-либо делать в отношении Гироштайна.

Прыгать через голову в Эделлоне было не принято, и потому для взаимодействия с графиней Гироштайна мне следует уведомить об этом своего графа. Однако и у меня пока нет ни влияния, ни силы, чтобы выходить на рынок с действительно хорошим коммерческим предложением. Сперва нужно навести порядок у себя, и только после этого осваивать новые земли.

Первый покупатель моей продукции — это именно Зальц. Он курирует торговлю Блэкландов, через его же руки пойдут первые партии моих изделий. И только в том случае, если я смогу предоставить по-настоящему серьезные объемы, его можно будет выключить из цепочки.

Ну, или мне может помочь королевский приказ. Но получить его, скорее всего, мне не светит — для этого нужно ехать в столицу, представлять свои изобретения комиссии академиков, которые и вынесут вердикт, заверенный печатью правителя. К тому же королевский совет может усмотреть в моем предприятии стратегическое значение, и тогда единственным выгодоприобретателем станет клан Равенов. А мне этого не хочется.

Поэтому рыпаться нельзя, будем есть слона по кусочкам. Как бы ни хотелось заткнуть всех за пояс, однако развитие должно идти постепенно, иначе любой бизнес погребет себя.

Внутренний зал был украшен еще больше, чем все встреченные мной до того помещения поместья. Сквозь раскрытые шторы проникали солнечные лучи, и концентрируясь в ледяных статуях, создавали очень яркое освещение. Торжественность подчеркнуть Блэкланды умели, нужно отдать им должное.

В противоположном входу конце стоял маленький алтарь, накрытый полосой материи с символом Райога на нем. Рядом застыл, держа руки опущенными, местный священник. Голова его оставалась закрыта капюшоном, поэтому рассмотреть его лицо было проблематично, однако, светящиеся статуи, усиливающие солнечный свет, делали каждую складку мантии клирика заметной глазу. Концентрация света вокруг алтаря создавала иллюзию маленького солнца, спустившегося в помещение.

Гости расходились по сторонам, собираясь вдоль стен. Тогда как Блэкланды и граф с сыном прошли к алтарю. Брат Райога поднял руки, протягивая две белых ленты Агате и Петеру. Наконец-то я вспомнил, как его зовут!

Оба отца взяли ленты и, обменявшись ими, вручили брачующимся. Агата и Петер обвязали левые запястья друг другу, и на этом, можно сказать, намерения были озвучены. Брат Райога приподнял обе ладони надо головами жениха и невесты и громко объявил:

— Свидетельствую, что двое этих молодых людей решили соединить свои судьбы перед взором Райога.

Зал взорвался аплодисментами, но никто не кричал здравниц и уж тем более не было желающих поорать «Горько!». Вместо этого аристократы, прибывшие на массовую попойку, вооружились бокалами с напитками и молча подняли их вверх.

Салэм, все это время державшая меня за руку, разжала пальцы, выпуская меня на свободу. Я нашел взглядом Дию, до сих пор окруженную девушками, она посмотрела на меня в ответ и слабо кивнула. Очевидно, Гриммен чувствует себя в крэландском обществе как рыба в воде. И это хорошо, одной проблемой меньше.

Тем временем чета Блэкландов и Зальцев собралась вокруг алтаря со своими кубками. Подходящие к ним из первых рядов старшие благородные гости негромко поздравляли членов обоих семейств. Каких-то подарков дарить на помолвку было не принято. Однако, судя по тому, как некоторые задерживались после высказывания дежурных слов, о своих делах все же успевали поговорить.

Технически только что граф Огонвежа поднял авторитет Блэкланда на новый, ранее недоступный этому семейству уровень. Ты можешь быть очень богат, но если тебе не повезло с семьей, хоть все свое богатство раздай на взятки, а выше, чем дает титул, все равно не прыгнешь. Теперь же, породнившись с графом, барон получает возможных наследников от Агаты и Петера, которые унаследуют титул графа.

Естественно, он это делает не просто так, и впереди еще очень длинная очередь претендентов на титул. Но людям свойственно внезапно умирать, пропадать без вести, ломать шею на охоте, ну или путать съедобные грибы с ядовитыми. Разумеется, я утрирую, но сути это не меняет — этим браком Алан только что обеспечил себе и своей семье безбедное будущее.

На миг я даже представил, что в теории могу провернуть то же самое. Стоящая рядом со мной Салэм может открыть мне дорогу по социальной лестнице вверх. Все, что мне для этого нужно — убрать последствия глаза Архонта, и искоренительница снова станет фертильной. Но потом я отбросил эти безумные идеи.

Сама графиня, кажется, догадалась о моих мыслях, потому что ее взгляд стал очень выразительным. Но, увы, мне эта история не подойдет. Салэм стремится к власти в Аркейне и графский титул для нее это всего лишь ступенька наверх на пути, не важно с моей помощью или без, ее ждет немало препятствий и, вероятно, скоропостижная смерть. Это не то, чего я хотел бы для матери своих детей. Да и сама искоренительница о потомстве думать не собирается.