Но Шварцмаркт не разделял его радости.

— Боюсь, теперь мы не имеем права просить помощи у ее сиятельства Саломеи, — возразил барон Чернотопья.

— Почему?

— Потому что этот мужчина, покончивший с собой с помощью яда, сегодня провожал графиню Гироштайна к графу Огонвежа.

— Поясните, барон.

— Этот человек служит графине, Алан. И это приводит нас к очевидному выводу.

— Либо Саломея сама натравила мерзавца на вас и вашу подругу…

— Либо кто-то очень не хочет, чтобы мы с ней стали хорошими друзьями, — подхватил Киррэл. — Опознайте трупы исполнителей. Артефакты на бароне не трогать, ко всем подозрительным предметам не прикасаться.

— Что вы собираетесь делать?

— А вы как думаете, Алан? — фыркнул Шварцмаркт. — Я не знаю заклинания, которым пользовался Гироштайн, чтобы обмануть систему защиты вашего дома. Вы не хотите разве разобраться, как он это делал, оставаясь незамеченным.

— Вы сможете? — с неприкрытым сомнением в голосе уточнил Блэкланд.

— Если мой партнер мне поможет, почему нет? — отозвался Киррэл. — Дия, выходи, у нас появилась работенка.

Покои графини Гироштайна.

Салэм смотрела, как за окном медленно поднимается солнце. Искоренительница стояла у стеклянной перегородки и не шевелилась, хотя ей и хотелось схватить что-нибудь потяжелее и, вскинув над головой, с криком разбить об пол.

Доверенный человек, который служил ей верой и правдой, допущенный ко многим делам… Он не просто подставил ее перед всеми, кто явился на прием Блэкландов. Он мог передать то, о чем постороннему знать не следовало. И кому передать? Кто был истинным хозяином Виктора?

— Надеюсь, ты понимаешь, что я к этому не причастна? — спросила Салэм, не поворачивая головы.

— Если бы я так не думал, мы бы сейчас не говорили. Я не прощаю врагов, и не терплю предательств, — ответил Киррэл, сидящий в кресле, закинув ногу на ногу. — Но, сама понимаешь, что скажут остальные гости, когда узнают.

— Блэкланд не станет скрывать? — уточнила она.

— Не забывай, что поместье наводнили маги, Салэм, — вздохнул бывший ученик. — Боевые заклинания, беготня дружины, смерти людей — и астрал, и эфир этой ночью хорошенько так встряхнули. Так что если Алан не признается сам, его авторитет пошатнется. А терять свою репутацию он не захочет.

Салэм повернулась к Киррэлу и слабо улыбнулась.

— Что ж, видимо, на этом прием и окончится. Вряд ли аристократы рискнут оставаться в доме, где каждые несколько часов кто-то нападает на благородных людей.

Шварцмаркт кивнул и поднялся на ноги. Пройдя из стороны в сторону, демонолог долгое время молчал, явно обдумывая свои следующие слова.

— В общем, с Блэкландами я поговорил, ты, конечно, не под подозрением, однако, сама понимаешь, письмо с описанием событий полетело в Херцштадт еще ночью. Что решит королевский совет, я не знаю, да и ты дружна с Агнесс…

Салэм поджала губы, однако признаваться в том, что сама же подстроила нападение, от которого после спасла Равентурм, не стала.

— Вряд ли ее мнения станут спрашивать, — сказала некромантка. — Почему ты решил не пускать меня к телу моего барона?

— Ты единственная, кто может призвать его к ответу, это верно, — замедленно произнес Киррэл. — Но это твой подчиненный. Кто бы поверил в твои слова, когда маг смерти может приказать трупу сказать то, что пожелает некромант?

— Ты защитил меня, — кивнула Салэм, чуть улыбнувшись. — Не дал аристократам придраться к моему слову.

— И я очень надеюсь, что сделал это не зря, — вздохнул Киррэл. — Я бы мог попросить тебя поклясться, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Но ты ведь имеешь — это твой человек ночью попытался убить сначала меня, затем Дию. И ведь все видели, что мы с тобой в хороших отношениях. Так что…

Графиня спокойно вздохнула.

— Мне будет полезно уехать.

— Именно. Пусть Блэкланд разбирается в том, что происходит у него дома. Сам-то он не причастен, это я точно знаю, но кто настоящий враг — не понятно. Может быть, это ваши внутренние дела ордена вообще, а мы тут всех под подозрение ставить будем.

— Аркейн тут ни при чем, — возразила Салэм с уверенностью. — Просто поверь, есть куда более простые способы со мной расправиться.

Киррэл пожал плечами.

— Мне, по большому счету, все равно. На нас напали, нападающие мертвы. Со временем заказчик, разумеется, пошлет новых исполнителей, но я не думаю, что это случится очень скоро. Да и… — он оборвал себя на полуслове и махнул рукой. — В общем, самое вероятное — кто-то из твоих противников решил, что ордену не нужно усиливать влияние в регионе. И наверняка знал, что ты предложишь мне присоединиться к тебе, и решил избежать такого исхода.

Салэм молчала, прекрасно понимая, что это — самая вероятная версия. И противники сильного ордена — как раз аристократы. Кланы очень хотят разорвать ослабевший Аркейн на части. И подобные нападения — всего лишь один из методов.

— Ты будешь уязвим до тех пор, пока все не узнают, что это ты убил династию Меридийского короля, — произнесла она. — Не хочешь об этом рассказать?

— Можешь предложить это королевскому совету, — пожал плечами Киррэл. — Если они решат, что можно о подобном говорить, я не стану таиться.

— Будь уверен, так я и сделаю.

— Тогда мне пора, — вздохнул ученик и, подойдя ближе, взял графиню за руку. — Береги себя, Салэм.

— И ты, Киррэл, — ответила искоренительница, глядя в глаза стоящему напротив нее мужчине.

На несколько секунд он застыл, даже не дыша. Саломея напряглась, понимая, что происходит что-то неправильное, а в следующее мгновение глаза Киррэла вспыхнули демоническим огнем, и Шварцмаркт зарычал. Едва успев вырвать руку из его пальцев, Салэм отступила на шаг, но барон Чернотопья уже взял вернул себе контроль над собственным телом и даром.

— Мне нужно срочно вернуться домой, — сообщил он сквозь стиснутые зубы. — Мне пора.

И, не говоря ни слова больше, взмахнул рукой, разрывая саму ткань реальности. Фиолетовый провал прорыва резко выдохнул в лицо искоренительницы воздух другого слоя, и Салэм увидела, как внутри первого прорыва набухает и раскрывается второй. А по ту сторону виднеются какие-то дома.

Шварцмаркт прыгнул в открывшийся переход, и его чары тут же погасли. Но некромантка успела увидеть, как там, где-то в Чернотопье, лежат на улицах растерзанные чудовища.

И, она не могла понять, показалось ей или нет, но убивал демонов Шварцмаркта еще один Киррэл, точно такой же, каким она его помнила до отъезда на юг.

Эпилог

Где-то в северных королевствах.

Брат Юлий шагал вдоль высоких колб, внутри которых плавали замершие мужчины и женщины. Светящаяся зеленым светом жидкость, в которой сохранялись гомункулы, служила единственным источником освещения. Отступник прошел до конца ряда и остановился перед последней колбой.

— Сколько лет исследований, и все бесполезно, — раздался голос, звучащий одновременно отовсюду. — Ты так и не сдвинулся с места, с которого начал. Я уже начинаю сомневаться, что тебе под силу создать для меня вместилище.

Брат Юлий медленно стянул капюшон с головы, открывая металлическую пластину, заменяющую часть затылочной кости. В зеленом свете она казалась бронзовой. Мутные глаза обвели стоящую перед мужчиной колбу внимательным взглядом.

— Но она же как-то сделала это, господин, — возразил он. — Мархана создала своего гомункула и вселила в него чужую душу. Значит, способ есть, его просто нужно найти, и я уверен, что мне осталось совсем чуть-чуть, чтобы разгадать эту тайну.

— Ты — не Мархана, — насмешливо произнес голос. — Но я дам тебе еще немного времени. И если ты так и не справишься, я заберу назад свои дары. Ты понимаешь это, Юлий?

— Понимаю, господин Бар, — склонил голову ниже отступник. — И я вас не подведу.